Alexey Begak—человек разнообразных дарований. Художник и телеведущий, на этом проекте он выступил в качестве архитектора: сделал квартиру для своего товарища, наездами бывающего в Санкт–Петербурге. Первое, на что обращаешь внимание в интерьере,—необычное сочетание медово–оранжевого и чёрного, кружевное литьё лестницы, дощатые потолки, неоклассические детали декора. Следующий «слой»—антикварная мебель, скульптура, книги, со вкусом подобранные графические работы. Их состав, возможно, со временем будет меняться, поскольку хозяин—собиратель предметов искусства, а коллекция—это живой организм. «В его собрании можно увидеть и русский XIX век, и Пикассо, и Григорьева, и Лентулова, и скульптуры Колдера, и сегодняшний концептуализм,—рассказывает автор проекта.—Кстати, хозяин квартиры не любит большие окна, потому что чем больше стекла, тем меньше стен, чтобы вешать картины». Старинный дом на Крюковом канале был почти полностью реконструирован, только фасад оставили «родной». «Когда мы там оказались,—вспоминает Alexey Begak,—там были только внешние стены, и, придумывая планировку квартиры, мы были ничем не ограничены. На пространственные и декоративные решения повлияла история города, сама атмосфера этого места». И если дощатые полы и потолки—«воспоминание» о закладке города и корабельных верфях эпохи Петра I, то цвет стен—необходимость, продиктованная петербургской погодой: солнца в этом городе не много. Кстати, этот оттенок подсмотрели на фасаде одного доходного дома напротив «Новой Голландии», до которой от Крюкова канала рукой подать. Цвет стен мансарды—почти чёрный, и в паре с оранжевым он дал неожиданный эффект: когда по чугунной винтовой лестнице спускаешься на нижний этаж, то кажется, что происходит мгновенный восход солнца. «Я не являюсь дипломированным архитектором,—говорит Алексей,—мы просто построили сначала для себя, потом для друзей, потом для друзей друзей домов 25, потом коттеджный посёлок под Москвой, квартир не меньше, и всё это от идеи и проекта, через все этапы строительства, от проекта и до приобретения столовых приборов и постельного белья. И теперь, наделав поначалу ошибок, я хорошо понимаю, что архитектура—это в первую очередь недвижимость, а недвижимость должна быть разумной». Разумность—ведущее понятие и глубинный смысл этого интерьера. Вот почему приметы эпохи Просвещения, близкой к эпохе Петра I, здесь тоже присутствуют и, надо сказать, выглядят весьма органично: неоклассические карнизы и потолочные розетки, принцип симметрии в планировке и расстановке мебели, бюст Вольтера. Всё это красиво замешано с антиквариатом более поздних эпох и современными вещами.

Lesen Sie den vollständigen Text in Papierform oder elektronische Version der Zeitschrift.